К лагерю мы вышли спустя три часа, сделав приличный крюк по лесу. Увидев впереди просвет, Николай разделяет нас. Меня он отправляет на левый фланг, самый дальний. Разумно: я все же физически крепче остальных, мне такой путь проделать будет легче, не так устану.
– Да? Странно, а чье же тогда представление лежит у меня на столе? По-моему, гауптман Лемке написал его еще утром… А вы не знали, что я обязан визировать и такие бумаги? Непростительный промах, мой друг… – Помощник коменданта откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
Вновь мелькнул штык, и я выбрасываю вперед руки, парируя этот удар.
Помимо этого, в нем также находилась толстая прошнурованная тетрадь с текстом на немецком языке.
– Тебе же русским языком говорят! – урезониваю я его. – Вокруг народу – толпа, куда я денусь?
Но сей уважаемый дядя, судя по всему, был занят и навестить меня не спешил. Вместо этого в палату подселили еще двоих пациентов, благо в сознание я пришел и полного покоя больше не требовалось. Комнатка оказалась небольшой, а то впихнули бы и четвертого.