Составив винтовки в пирамиду и выставив часового, мы отправляемся на работу. Лошадь из телеги выпрягли и, привязав на веревку, отправили пастись.
Итак, лагерь. Отсюда – километров десять, недалеко. Ясное дело, что нападать на него в одиночку – самоубийство. Там не менее взвода охраны, и всех я не положу. Ханс упомянул вышки – что там? Просто солдаты с винтовками? Сомнительно. Уж парочка пулеметов у охраны точно есть. И они не в казарме – от них там мало пользы, – наверняка на постах. А раз так – мне там ловить нечего. Секунд тридцать на все разборки и уйдет. Порежут пулеметами на мелкие частички. И толку? Прихватить с собою двух-трех солдат? Так это и здесь можно сделать, и с куда большей эффективностью.
– Там оставалось еще две машины. Судя по тому, что никто из них до сих пор не дал о себе знать и не приехал сюда, они остались там навсегда. Тебе еще повезло, солдат, что ты вовремя сообразил пересесть за руль.
Пленные медленно проходят мимо. Идти им трудно – видимо, их ноша достаточно тяжела. Все они – и носильщики, и охрана – проходят мимо броневика, сворачивают к воротам. Здесь вся колонна останавливается.
Хочу отметить умелые действия рядового Макса Красовски. Еще до прибытия в часть он, согласно рапорту обер-лейтенанта Левинзона, проявил выдержку и смекалку, заменив убитого бандитами водителя автомашины с боеприпасами, которую вывел из-под огня противника и доставил по месту назначения.
– Заходите, Геннадий Павлович. Присаживайтесь. Судя по вашему виду, какие-то положительные новости сегодня имеются!