Резко откинулся на спинку кресла, яростно костеря себя за то, что и сам не поел хотя бы раз за эти дни супу, и брата с друзьями замучил сухомяткой. Вон как все уткнулись в тарелки, даже глаз не поднимают. Магистр Транбиус видимо тоже заметил их яростный аппетит, вон как сердито посверкивает глазами на эльфа, по-видимому, догадывается, что именно из-за него они все так спешили.
— А он-то когда успел стать сеньорите другом? — удивился анлер и утонул под морем возмущения, обрушившегося на него вместе со взглядом сеньориты.
— Никак, — убито сказала Илли, — с ней — никак. Но это главное условие. Я не имею права влюбляться или выходить замуж. Я очень завидую… вашим сыновьям. Им повезло, вы всегда рядом и всегда можете прийти на помощь. А я одна… давно одна. И это очень трудно и тоскливо. Но пока есть надежда… можно работать и терпеть. А любовь свяжет меня… и надежда умрет. Простите… больше ничего не могу сказать, если нечаянно узнают враги… могут меня найти.
— Прошу принять мои чистосердечные извинения, анлер Тинурвиель! — Кандирд открыто смотрел в глаза посла, — Единственное, что могу сообщить в свое оправдание, человек, так недобросовестно обращавшийся со столь ценными посланиями, уже лишен этой должности. Но теперь он еще и понесет дополнительное и очень строгое наказание, я сам прослежу. А вас попрошу задержаться хоть на день, сегодня у нас праздничный прием и мне бы очень хотелось видеть вас в числе почетных гостей.
Замер только, когда услышал собственное имя.
— Злая она, ей Млата случайно воду на платье капнула, она глазами так зыркнула… Млата потом полдня плакала.