У Сергеева вдруг заныло правое предплечье, вспоротое той ночью кривоватым лезвием японского ножа.
— Ты хочешь, чтобы я разозлился, повернулся и ушел?
И, если не кривить душой, это было чистой правдой.
Когда внизу показалась охрана, они уже достигли седьмого этажа. Нужное им окно, примыкающее к пожарной лестнице было приоткрыто. Коренастый посмотрел на высокого, осклабился и в один миг оказался на подоконнике, слегка громыхнувшем под его ногами. Следующее мгновение — и оба оказались внутри здания. Эта комната тоже была туалетом.
— У нас даже кровати рядом стояли, — Блинчик с широкой улыбкой приобнял Плотникову за плечи. — Слушай, акула пера, как же это ты еще не разнюхала ничего о наших общих делах? Просто непохоже на тебя!
— А ты у меня спроси, Миша, — проворковала Елена Александровна, кромсая Сергеева взглядом, как казак янычара, — я тебе расскажу. Мне-то ты веришь?