В общем, все складывалось плохо. Не смертельно, но плохо. Единственным светлым пятном за прошедшие полдня, был визит к ним господина Титаренко с сестрой, по совместительству — супругой Блинова — Маргаритой Леонидовной, в сопровождении совести партии — Петра Виленовича Сидорчука.
— Хороший мальчик, — сказал Подольский приглядываясь. — Было бы здорово, чтобы он у нас остался.
— Было, — мрачно сказал Сергеев. — Это, действительно было.
— Послушай, Сергеев, — с обидой сказала Вика, — у каждого свой кусок хлеба. У меня, если ты до сих пор не понял, родной, кусок хлеба — информация. Я, мать твою, в этом деле — профессионал. Мне, иногда, знать не надо, достаточно чувствовать. Я в этот гадюшник, в эти авгиевы конюшни, которые ты называешь красивым словом — парламент, хожу, как на работу уже который год!
Судя по тому, как это прозвучало и по выражению исцарапанного Блинчикова лица, его собственный голос был не лучше.