— Думаю, это и есть этот самый лагерь, — сказал Мартен. — Вон и ручей рядом.
— Короче, я разобиделся и оставил Университет в поисках более тучных пастбищ. И это было лучшее, что я сделал в своей жизни. За месяц в дороге я узнал больше, чем за три года в аудиториях.
На следующий день после того, как я следил за Денной, она прислала мне записку, и я встретился с ней у входа в «Четыре свечки». За последние несколько оборотов мы встречались там десятки раз, но сегодня что-то изменилось. Сегодня на Денне было длинное элегантное платье, не многослойное, с высоким воротом, как требовала последняя мода, а облегающее, с открытыми плечами. Платье было темно-синее, и когда Денна делала шаг, в длинном разрезе мелькала обнаженная ножка.
— От маранты никакого проку нет. Есть ее можно, коли хочешь, и все.
— Вы обе из Левиншира? — спросил я, чтобы оттеснить молчание подальше.
— Они не бедствуют, ваша светлость. Они убиты.