В ту ночь я думал о десяти тысячах вещей, которые мог бы ей сказать. Я бодрствовал, глядя в потолок, не в силах заснуть до самой глубокой ночи.
Я как раз заканчивал одеваться, когда в дверь снова постучали. Я вздохнул, отчасти ожидая, что это явились новые стражники, чтобы вышвырнуть меня из моих покоев.
Тэм пренебрежительно смерил меня взглядом.
— Да нет, идея-то хорошая, — сказал он. — Просто нужен голос дневной птицы. Может быть, золотушки.
— Найдутся такие, кто скажет: «С этого довольно. Не учите его летани, кто ведает летани, превзойдет все остальное».
— Если мы будем ломиться туда впятером, никого мы врасплох не застигнем! — с жаром возразил я.