— Лози! — хмыкнул он несколько громче, чем мне хотелось бы. — Квоут, я тебя недооценивал!
Деви достала ключ, отперла нижний ящик стола и достала одно за другим: мою «Риторику и логику», мои талантовые дудочки, мою симпатическую лампу и кольцо Денны.
— Это верно. Но священники любят, когда ты оставляешь денежки церкви. Если он возьмется составлять тебе завещание, а ты не оставишь церкви ни единого ломаного пенни…
— А до того, как Темпи взялся тебя учить, ты никогда не воевал? — спросила она.
Я запихнул в отверстие в корпусе кусок ткани, чтобы приглушить звук, иначе бы он разносился эхом над скалистыми горами. И обмотал струны красными нитками. Отчасти затем, чтобы они звучали не так звонко, отчасти в безумной надежде, что это принесет мне удачу.
— Это что такое? — воскликнул он, столкнувшись со мной в небольшом дворике, примыкающем к главному зданию. — Как это ты ухитрился ошаэдиться?