Я увидел, как его глаза расширились, и улыбнулся ему улыбкой, достойной Таборлина Великого. Улыбка вышла таинственной, широкой, уверенной и более чем самодовольной. Эта улыбка сама по себе стоила целой истории.
— Оракул? Оригинально. Не пытайся лепить на меня ярлыки. Я — Ктаэх. Я есмь. Я вижу. Я знаю.
— Мы поговорим об этом позже, — сказал он. И сделал жест: сильное неодобрение.
— Настоящих чернил из Аруэха? — изумленно переспросил Хронист.
Они зашагали дальше. Лудильщик, усмехаясь, потер руки.
— Ну а третье? — спросила луна. Глаза ее были темными и мудрыми, улыбка — открытой и всеведущей.