Геспе вихрем умчалась в темноту, что-то бормоча себе под нос.
— Нет, — сказал он наконец, сумев кое-как взять себя в руки. Его лицо снова сделалось бесстрастным, но светлая кожа по-прежнему была залита румянцем. — Нельзя.
— Ну и манеры у тебя! — поддел меня сухой голос. — Даже не представился! Да еще и пялишься!
Он снова подступил совсем вплотную, потом отошел.
— А-а… — Хронист отвел взгляд. — Я и забыл. Что же получается: из-за меня вы оба туда не пошли?
— То есть летани — это позволить, чтобы тебя искалечили?