— Здесь, как и во всем, есть свои правила. Я расскажу эту историю только один раз. После этого тебе нельзя будет о ней говорить. После этого тебе нельзя будет задавать вопросы.
— И ты остался там? — спросила она, словно не веря своим ушам. — После того, как с тобой так обошлись?
Целеана сделала глубокое презрение и укоризну. Я даже удивился, насколько сильнее задели меня эти жесты, когда их сделала девочка в ярко-желтой рубашке, чем те же самые жесты, исходящие от Темпи или Вашет.
— Эк ты изящно выразился! — она снова покосилась на меня. — Ну, я подумаю.
— Извини, — сказал я. Сожаление. — Я не хотел тебя задеть.
Может, я и тупой, но такой недвусмысленный знак даже я способен понять. Я закрыл рот, прикусил язык и не сказал того, что собирался сказать.