Пенте на мгновение прикрыла глаза, губы у нее безмолвно зашевелились, подбирая слова для ее стихотворения.
Теперь, когда кошелек у меня чуть не лопался от денег, а мое обучение оплачивал Алверон, зимняя четверть проходила беззаботно, как прогулка по саду.
Рыжий трактирщик обвел жестом пустой зал.
— Вижу, умеешь! — рассмеялся Аллег. Потом он призадумался и потер губы пальцем. — А не хочешь ли ты ненадолго присоединиться к нам? — спросил он, поразмыслив. — Еще один музыкант нам бы не помешал!
— А-а! — ответил Отто, явно застигнутый врасплох. Он взглянул на мою лютню. — Ну, тогда добро пожаловать!
Я сделал трехкилометровый крюк, но в мастерской было темно и тихо. Стучался-стучался — все без толку. Я немного поколебался, потом вломился внутрь и украл ее. Хотя, по правде говоря, это была никакая не кража: лютня-то была моя собственная, и за починку я уже уплатил…