Артем удивленно кашлянул: их последняя встреча с приставником не давала оснований полагать, что он первым протянет наемникам руку. Скорее наоборот, Христофан вполне мог считать себя обиженным достаточно жестким поведением челов. Правда, это было давно.
– Не хочу, – признал Кортес. – Они мои друзья.
– Дозвонился? – Из ванны появился Лека, на ходу вытирая полотенцем руки. – Ты, кстати, ботинки испачкал.
– Поверьте, отец Динамус, мы постараемся закончить свои дела как можно скорее.
Бродягу била крупная дрожь. Действительно крупная, его просто трясло, и было непонятно, как на его лбу удерживается прилипшая картофельная шелуха.
После утреннего укола вялость, которую испытал ранее Васильевич, овладела Витьком, а чуть позже и самим Хомяком. К счастью, сегодня не было предусмотрено никаких тестов, и им удалось спокойно дотянуть до следующего укола. Вечером над заключенными тоже не стали издеваться – сразу дали «стим», а не метадон или героин, после которых организм начинало выворачивать наизнанку. Вкололи от души, прямо в камере, и ушли, не обратив внимания на то, как почти сразу же, в течение одной-двух минут, после приема «стима» изменились глаза подопытных. Как под напором золота исчезали белки и зрачки.