— Убит, — сказал Темпи, когда мы с Мартеном подошли достаточно близко, чтобы его услышать.
Она улыбнулась, точно нож сквозь бархат, и потянулась, как кошка на солнышке.
Фелуриан взяла меня за руку и увлекла в беседку.
«Шлюхой», — подумал я про себя. К тому же дешевой и бесстыжей шлюхой. Я был рад, что не стал никому говорить о желании Темпи научиться играть на лютне. Как он, должно быть, стыдился своего невинного порыва! Я подумал о том, как юный Темпи мечтал учиться музыке, но никому об этом не говорил, потому что понимал: это непристойно. У меня аж слезы на глаза навернулись.
Придерживая косичку одной рукой, Вашет взяла кусок красного шнурка и завязала ее.
Во-первых, полное прощение за убийство, совершенное вами под Левинширом.