— Но зачем? — спросил я. — С какой целью ты меня учишь? Если Темпи поступил дурно, взявшись меня учить, зачем же учить меня дальше?
Я произнес его тихо, но достаточно близко, чтобы имя коснулось ее губ. Я говорил негромко, но придвинувшись так тесно, чтобы звук имени вплелся ей в волосы. Я произнес его твердо и решительно, темно и сладко.
— Ну я и дурак! — тихо сказал я. — До сих пор я об этом даже не догадывался.
Проворней всего оказались женщины, и не прошло и минуты, как девушек плотным кольцом окружили десяток теток, гомонящих, плачущих и обнимающихся. Девушки, похоже, не возражали. Может, оно и к лучшему. Теплый прием должен помочь им оправиться.
По правде говоря, если уж быть до конца честным, следует признаться, что в своих попытках выучить язык фейе я потерпел самое позорное поражение. Фелуриан была не самым терпеливым наставником, а язык оказался невероятно сложным. Мое невежество оказалось столь удручающим, что Фелуриан в конце концов запретила мне пытаться разговаривать на этом языке в ее присутствии.
Я поколебался, потом сунул руку в шкатулку.