Он указал на свой ненатянутый лук, прислоненный к дереву.
— Если, конечно, ты и их не сдал в починку.
— И хорошо бы еще нож, если у вас найдется такой, который не слишком трудно достать.
Я отступил на шаг, вытянул руки по швам и закрыл глаза.
Это была жуткая ночь, но я отыскал их всех. В этом не было ни чести, ни славы. Однако тут была своего рода справедливость, кровь за кровь. Наконец я принес их тела обратно.
— Но ведь ты же знаешь, откуда берутся дети, да? — спросил я, сделав жест «искренняя серьезность». — Собственно, именно от того, чем мы занимались большую часть дня, они и заводятся.