— Знаешь что, иди отсюда со своей ересью! — грубо прервал меня Сарткан. — Слышал я уже эти байки от ушлых гномов и эльфов. Молодняк совсем обнаглел, в ересь ударился. Пришел и начинает мне тут байки рассказывать. Все, — хлопнул он ладонью по столу, — разговор окончен! Мы не будем тебя обучать кузнечному делу. Уходи!
Первый день занятий прошел нормально. Ланкаста время от времени выходил из своего кабинета, наблюдал за тем, как идет урок, удовлетворенно кивал и снова исчезал. Я видел, что ему нравилось, как все проходит. Наконец настало время обеда, и я с удовольствием заглотил свою порцию супа, каши с мясом, взял у повара еще добавки и сел на место. Курсанты с уважением поглядывали на меня, и лишь униженный мной хулиган злобно сверкал в мою сторону глазами и что-то шептал своим прихлебателям. Впрочем, тихонько, чтобы я не слышал. Это уже было достижением.
А вот и те, которые мне нужны, — уже наметанным глазом я выхватил из числа посетителей заведения несколько мужчин в неприметной одежде, сидевших со строгими и подозрительными лицами. К ним время от времени подходили какие-то курьеры, вели разговоры и тут же отправлялись по своим делам. Эти люди никуда не спешили, делали заказы, чего-то получали и отдавали курьерам — видно было, что здесь у них нечто вроде офиса. Я попытался понять, кто из них. Якорь. Мне показалось, что это вон тот важный пузан справа — их там было трое, — но решил еще проверить свои наблюдения. Допив кружку слабенького пива, я заказал еще одну и стал прислушиваться к разговорам.
— Да ладно! — поразился я. — Что за камень-то такой?! Хрень какая-то, а не камень!
Ходить на острове особенно было некуда, да и не хотелось. По трактирам шастать и выпивать? Жизнь шла размеренная и тихая. Ну если не считать драк между подвыпившими завсегдатаями питейных заведений. Это добавляло нам клиентов, расплачивающихся полноценными золотыми, — практика Амалона как-то сразу начала давать ощутимый доход. Вот только одно неприятное обстоятельство портило настроение — кто-то стал нам пакостить: то подбросят дохлую кошку во двор, то подожгут угол забора (приходилось потом всем выбегать и тушить), то ночью кинут камень в окно или бутылку с чернилами в вывеску, — мелко, гнусно и неуловимо.
— А как же может быть иначе, — потрясенно расширил глаза эльф, — разве знания могут быть вредны?