В голове высветились слова, как будто они были написаны огнем на темном пространстве космоса, я произносил их про себя медленно, боясь ошибиться. Наконец заклинание было закончено — я замер, переведя дыхание, и стал ждать результата.
— По пять медяков за каждую, а если будете брать овес — еще по два медяка.
Из своей комнаты высунули головы Бабакан и Каран — у последнего под глазом красовался фингал, и он быстро исчез за спиной гнома.
— Вот попадем туда — узнаешь, — усмехнулся Каран. — Ночью там замерзнуть можно. А днем испечься, как пирог.
— Я создам эту стрелу и пошлю ее во врага, зачем мне булыжник?
У меня захолонуло сердце — пришла беда. В лице двух дебилов сборщиков дани. Я медленно спустился в подвал, ожидая худшего, и не ошибся — Катун лежал на постели, посиневшим лицом вверх, а из уголка его рта скатывалась тонкая струйка крови, похожая, в неверном свете свечи, на черную змейку, выскользнувшую из его больного тела.