А сейчас вот вспомнила тех работорговцев, черт бы их побрал! Столько натерпелась из-за них. Но самое плохое даже не в этом. Рабство, цепи, клеймо — к физической боли я уже давно привыкла и, если такое случается, воспринимаю ее как неизбежность, которую надо просто перетерпеть. А прошла боль — и забыла о ней. А вот раны душевные… я ведь теперь уже себя бояться начинаю. Сколько я народа убила? И что? Страдаю? Да как бы не так: скорее удовлетворена, что негодяи получили по заслугам. Вот это и пугает — я слишком легко восприняла смерть людей, а ведь это я их убила! И не могу оправдаться даже тем, что защищалась! Нет, с магами все понятно, там либо я их, либо они меня, но от охотников я могла совершенно спокойно сбежать, вовсе не обязательно было их дожидаться в лесу, а ведь я сознательно ждала, чтобы убить! Сволочь я или нет? Да-да, я их убила для того, чтобы остальные сбежавшие рабы получили шанс. Только вот себе врать не надо, я тогда даже не думала об этом, просто срывала злость от всего того, что они мне сделали, от предательства Паука, от тех историй, что наслушалась, будучи в рабстве. Это уже потом придумала себе оправдание про наказание их и про шанс для рабов.