— Вряд ли мы можем себе позволить сделать крюк в Эд, — констатировал Эрни, — и сейчас слишком холодно, чтобы его высадить. К утру он превратится в ледышку.
Тромбонист стал напыщенно исполнять бетховенскую Пятую симфонию, тоже не в той тональности. Голос Е. лишь на один градус отстоял от абсолютного нуля.
— Именно поэтому мы и хотим, чтобы вы его носили. В его узоры вплетены наши воспоминания. Наденьте его.
Куски головоломки встали на место. Я же рассыпался на куски.
— Ну, пора тебе примириться со своим Создателем.
Я обнаружил, что на протяжении всех переговоров моя ширинка была расстегнута и широко раскрыта.