— Что же, стало быть — к делу, — отозвался Рудольф, наконец. — Согласен, ни к чему наворачивать круги. Прежде всего хочу отметить не подлежащий сомнению факт: судя по тому, что вы все же сочли необходимым явиться лично, важность происходящего признается и вами тоже. Согласитесь, эта мутная переписка через вашего командора не могла решить нашей проблемы.
«… Хочу представить некоторые любопытные мысли, каковыми поделился со мною Рудольф третьего дня. То же самое я изложила в нарочитом письме Александеру и полагаю, что вам необходимо обсудить с ним реальность таких планов. Мне думается, что в случае успеха Империя получит грандиознейшее преимущество перед иными государствами.
— Конечно, нет, — согласился рыцарь с улыбкой. — Должна же остаться хоть какая-то недосказанность, а мне надо же утешать себя тем, что вы хоть чего-то не знаете, но очень хотите узнать.
— Вы живы, — облегченно констатировал фон Люфтенхаймер, подъехав вплотную, и протянул ей руку: — Я увезу вас отсюда. Вы ранены?
— Новопосаженный Майнцский архиепископ замечен в нарушении законов вольного города? — уточнил Рудольф со скепсисом.
— Это не лихорадка, — возразила она, почувствовав, как напряглось плечо напарницы, навалившейся на нее.