— Кто знает? — Седрик философски пожал плечами. — Этот вопрос надо задавать богу мертвых, а не мне. Но вряд ли он снизойдет до ответа смертному. Так что нам приходится лишь со смирением принимать те правила, которые установили не мы. К тому же ни один судья в здравом уме не примет всерьез показания призрака. Даже мертвые могут лгать.
Себастьян, впрочем, не обиделся. Лишь негромко рассмеялся, позабавленный таким искренним пожеланием.
Глаза Себастьяна немного оттаяли, когда он взглянул на меня. Но на губах по-прежнему играла неприятная усмешка, которая не обещала мне ничего хорошего в будущем.
Дора порой доводила меня до бешенства своим упрямством и любовью покопаться в чужом белье. Любую другую служанку на ее месте я бы давным-давно уволила, плюнув на все то полезное, что она делала для меня. Но у нее имелось одно очень важное качество, из-за которого я прощала ей многое: умение повиноваться в действительно важный момент. Вот и теперь Дора сразу же замолчала, не задавая никаких лишних вопросов. Лишь в свою очередь испуганно приподнялась на кровати, следя за мной.
— Чудно, — пробормотала я, наморщившись. — Что бы это значило?
И с этими мыслями я посмотрела на Аннет, сидящую чуть поодаль. Язвительно ухмыльнулась, заметив, что крошечная вуаль, прежде украшавшая ее шляпку, оказалась порванной в клочья. Но больше никаких изменений в ее облике я при всем желании не смогла обнаружить. А на полных чувственных губах найны гуляла преисполненная торжества улыбка. Она с таким удовольствием и радостью разглядывала незнакомую мне девушку, что было понятно — именно от ее рук та и пострадала.