Втроем нам без особых проблем удалось переместить мирно спящего Седрика в мою спальню. Правда, тащил его скорее Кайл, проявив удивительную для столь юного возраста и хрупкого телосложения силу, а мы с Дорой бестолково мешались у него под ногами. Один раз ему пришлось даже прикрикнуть на нас, когда наша троица едва не застряла в дверном проеме, решив миновать его одновременно.
Кайл растерянно оглянулся на мрачного Седрика. Тот с такой силой вцепился в подлокотники кресла, что у него побелели костяшки. Замотал головой, умоляя приятеля промолчать.
Кайл при этом ощутимо побледнел и дернул кадыком, словно сдерживая тошноту. Видимо, он действительно не выносит вида крови настолько, что даже при упоминании о простейшей ранке ему становится не по себе. А я только сейчас заметила, что один из пальцев Доры украшала повязка.
— Личная привязанность? — Себастьян презрительно скривил губы. — Однако. Чем дальше в лес, тем упитанней оборотни, как говорится. Я очень внимательно вас слушаю, сьер Седрик.
— Каким же образом она оказалась у тебя в кармане? — так же спокойно продолжил расспросы Седрик, только его глаза сверкнули каким-то холодным неприятным огнем.
— Да хватит уже из пустого в порожнее переливать! — Олессия капризно надула губки, явно недовольная, что про ее промах вновь вспомнили. — Я устала и хочу есть! И без того понятно, кто убил Флавия. Отец этой уродины, которую ни один мужчина по доброй воле не захочет. — И она с немалым презрением кивком указала на меня.