— Когда я говорю: «Ха-ха!» — я и хочу сказать: «Ха-ха!» — заверил его Карлссон, глядя на Малыша сверкающими глазами.
— Как здорово, Оскар, что мы встретили тебя!
— А что, если… подумать только… а что, если они приехали, чтобы снять меня отсюда?
— Тогда пусть он полетает, — велел он, — на это дрожжей не надо.
Из ванной донесся новый взрыв высокомерного хохота.
«Дорогая мама! — написал он. — Пахоже наша семья аканчательно розваливается у Буссе и Беттан скалатина и они в больнице а меня велели изолировать. Эта не болно. Но я навернно тоже забалею скалатиной а папа в Лондоне если он еще жив хотя я не слышал что он бальной но он наверно бальной раз все остальные бальны. Я скутчаю по тебе как ты вобще поживаешь ты очень бальна? Тут кое что случилось с Карлссоном, о чем я хотел поговорить но я не стану потому что ты тогда только расстроишься а тебе нужен отдых и покой говорит Домокозлючка она не бальна и Карлссон тоже хотя с ними это наверно скоро случится. До свидания милая мамочка, отдыхай покойся с миром!»