— Простыни… дело житейское, — заявил Карлссон. — Ведь привидение должно видеть, а не то оно по ошибке может упорхнуть в Дальнюю Индию или еще куда-нибудь.
В тот же миг за окном раздалось жужжание, и он узнал это жужжание. Но Карлссона он не увидел. Единственное, что он увидел, это толстенькую ручонку, которая вынырнула из окна и схватила одну из булочек, лежавших на блюде. Малыш хихикнул. Фрёкен же Бокк ничего не заметила.
И он исчез. А Малыш с тряпкой в каждой руке отправился в прихожую, чтобы вытереть пол.
И начал танцевать такой танец, какого Малышу никогда видеть не доводилось, да и господину Пекку, пожалуй, тоже.
— Да, ясное дело, это лиса. Точно, это лиса, нарисованная лучшим на свете рисовальщиком лисиц.
Малыш не думал, что это самый лучший способ шутить. Но ему нужно было сделать все, что в его силах, чтобы подыграть Карлссону. Поэтому он тихо и спокойно подкрался к своему столу, сел на стул и открыл учебник арифметики. Он слышал, как фрёкен Бокк роется в шкафу. И нетерпеливо ждал, когда она вылезет оттуда. И она вылезла. И первое, что увидела, был Малыш. Она прислонилась к дверце шкафа и молча застыла, не спуская с него глаз. Затем несколько раз моргнула, словно проверяя, не изменяет ли ей зрение.