— Да, — ответила фрёкен Бокк. — Мне худо. Это самый ужасный миг в моей жизни!
Высыпав всю сахарницу себе в кашу, он принялся за еду. Несколько минут на кухне слышалось лишь чавкание, которое раздается, когда кто-нибудь с невероятной быстротой ест кашу.
И с легким вздохом вытащил коробок из ящика.
— Нет! — закричал он. — Я буду сидеть здесь и буду изолированный.
Малыш сел в постели и выпрямился. Глаза его сияли.
— Хотя, я вижу, он уже проснулся. А кто же тогда лежит на кровати?