Не выключив пылесоса, он начал тянуть и вырывать из него занавеску. Но тот не желал выпускать свою добычу.
Малыш подумал, что Гулль-Фия вряд ли сможет есть колбасу и картошку.
Он разинул рот и запихал в него чуть ли не воз оладий.
— Это был салют! — оправдывался Карлссон. — Да, салют, который дают в честь важных гостей и чиновников высокого ранга.
Повторив это слово, Малыш должен был признать, что Карлссон прав. Ретировать в самом деле звучало как-то дьявольски.
Карлссон сначала взвыл от радости, потом, кинувшись на Малыша, стал яростно целовать его в обе щеки. А потом, открыв спичечный коробок, смеясь и кудахтая, вырвал оттуда револьверчик.