— Почти такой же хорошенький, как Йоффа, — сказал Кристер.
Затем фрёкен Бокк, преисполненная энергии, помчалась опускать письмо в почтовый ящик. Малыш заглянул под кровать. Карлссон лежал там с горящими глазами. Он тут же вылез, радостный и довольный.
— Самый лучший в мире мусоропровод… Высота падения двадцать метров, — заявил Карлссон и быстро опрокинул содержимое мусорного ведра в трубу. По лучшему на свете мусоропроводу пронесся вниз на улицу обильный поток вишневых косточек, ореховых скорлупок и клочков бумаги и свалился прямо на какого-то важного господина, который шел по тротуару с сигарой в зубах.
— Ничего не скажешь, вкусный пудинг. Но бывает кое-что повкуснее! — сказал он.
Но фрёкен Бокк не слушала. Она молча сидела в раздумье и явно уже начала успокаиваться.
— Никаких «да, но…»! — решительно сказал Карлссон. — Если ты пойдешь под одеялом, значит, не покажешься. И если я пойду под одеялом, значит, тоже не покажусь, ей же будет хуже, этой Беттан. Бедняжка! Сама виновата, глупышка, что не увидит меня!