— Бедняга тот, кто потерял этот кошелек, — вздохнул Малыш. — Наверно, расстроился.
— Йон Плунт! Хорош, ничего себе! Сваливать на других что сам натворил! И хоть бы писать научился!
Малыш не хотел слушать чужие телефонные разговоры, он сел и стал читать книгу, но из прихожей до него доносились неразборчивые слова. Разговор длился минут десять.
Малыш поспешно вытащил тарелку и предложил Карлссону самому взять себе каши из кастрюли. По-прежнему чуть угрюмый, Карлссон стал накладывать себе кашу. Он черпал и черпал из кастрюли, а под конец указательным пальцем стал скрести дочиста вдоль краев, чтобы там уже ничего не оставалось.
— Разве ты не знал, что мы будем волноваться? Не знал, что мама расстроится и станет плакать?
Но дядя Юлиус посмотрел на него с презрением.