– Не могу! На этот раз ты превзошел себя. Ты разнес ее под корень. Там ремонта на месяц!
Забор был как холст. В том смысле, что сплошной, белый, прямо разворот для больной фантазии. Открыла банку, перемешала, прикусила губу и принялась выводить текст. Для начала на одной стороне, потом на другой. По логике, они на забор сверху становятся, увидят мои шедевры по-любому, глазастые. Когда я закончила, надпись гласила: «К Эрику нельзя, убьет. Возвращайтесь…» – и снизу дата.
– Так лучше. Начнем с того, что не позволю тебе ходить дома одетой. Помнится, я приобрел много чудесных прозрачных вещей, открывающих взору некоторые особо соблазнительные части твоего тела. Во-вторых, я сделаю спальню зеркальной. Хочу, чтобы ты видела, как я тебя ласкаю, как твое тело прогибается в ответ, чтобы знала, что принадлежишь мне, видела, как принадлежишь мне…
На беду один из рабочих, привлеченный противоестественным звуком, кинул в мою сторону заинтересованный взгляд. Серо-желтые глаза сердито сузились, челюсти сжались, несчастного парня вытолкали грубо и бесцеремонно за ворота вон, а меня нежно и мягко на кухню… кофе пить. Подстава…
Встречная троица врачей, среди которых были две женщины, испуганно шарахнулась от нашей пары. Я прикусила губу. Язык мой – враг мой. Кажется, я повторяюсь. Рика позабавил мой вопрос.