Закатай губу обратно, хотелось посоветовать. Но я мужественно промолчала. Правда, обиделась! И непонятно, на что больше – на нелестные эпитеты или на последнее замечание.
Колин обратился в изумрудно-зеленого, а Сери – в гранатово-красного.
Из глаз брызнули слезы, крик застрял где-то в горле, и все, что я могла, – это шипеть и тихо поскуливать. Такое ощущение, словно у меня не было руки – ее заменила горящая головешка. Задрав рукав, можно было рассмотреть, как под красной кожей, покрытой пузырями, что-то двигается.
– Так это второе имя? А мне казалось, имя рода.
– Илистина, – удивленно посмотрела на меня Диар.
– Еще бы, – хмыкнула я. – Кеш, ты говорить-то можешь, а почему не хочешь? Оригинала твоего порой не заткнуть.