Весь вопрос только в том, как часто Дракону напоминают об этих цепях или дергают за поводок…
Правильно боятся обидеть дракониц. В лучшем случае придет ее муж, отец или брат, любой из большой семьи, и прибьет обидчика. В худшем – мстить начнет сама обиженная, и тогда лучше самоубийства нет, эти красотки отличаются буйной фантазией и абсолютной безжалостностью.
– Тогда почему ваша Хранительница сбежала, бросив меня разбираться с вашим проклятым кланом? И где она сейчас? Ушла так, чтобы даже настолько тревожные новости к ней не просочились? Или ей все равно? Все, вы мне надоели. Спать!
– Змей, ты что вытворяешь, поганец чешуйчатый!
– Вот поэтому я и люблю ваш клан – скучно с Алауэн не бывает, – рассмеялся Олеандриэль.
В какой-то момент мне это просто надоело. Все же не очень приятно, когда через тебя проходит чужая магия. Это их часть, кусочки их сущности. Ярче всего, конечно, для меня магия Сери – жаркая, огненная… нежно ластившаяся к рукам. Магия Колина уверенно текла по венам, словно древесный сок по стволу, родная, заботливая. Ту, что шла от Станислава, тоже можно назвать родственной, более холодной, чуткой, освежающей. Телохранители, несмотря на свою абсолютную идентичность внешне, для меня всегда отличались. Нирран мягче, но в то же время безжалостней, магия его слегка покалывала, богато насыщая. Магия Миррана приносила едва ощутимую боль.