Пока готовилось жаркое, подали красное вино, сыр и зелень.
Когда мы прибыли в особняк наместника, веселье было уже в полном разгаре. Музыка, дамы в вечерних платьях, смех, звон бокалов, танцующие пары.
– Герент, наедине можете называть меня Артуа. При людях да, конечно, субординация превыше всего – господин барон и так далее. Но наедине…
А кушать хочется. Крестьяне, да и не только они, балуются грабежом на имперском тракте. Да что там балуются – выжить они хотят! Поди объясни голодным детям, что в доме есть нечего.
– А почему четыре месяца? – удивился Коллайн.
У Миланы загорелись глаза, она оживилась, как всякая мама, рассказывающая о своем ребенке.