Кореец улыбался своим мыслям, задумчиво изучая верхнюю газету — висевшую, как он отметил, вверх ногами. Проведя по ней пальцем, Кореец как бы встрепенулся и вернулся откуда-то издалека, где блуждали его мысли — о характере раздумий он постеснялся спросить.
Еще один глубокий вдох и выдох, и неумолимый бег сердца, казалось норовящего выпрыгнуть из груди, приостановил свой бег. Сердце билось ровно и спокойно, и он ощутил, как покалывания в щеке весело разбежались по всему телу. Он глубоко вдохнул и ощутил, как весь наполняется теплом, озноб ушел, будто его и не было.
— Что это у тебя с рукой? Ой, и другая такая же. Что случилось?
— Так можно вместе сходить. Когда эти разобью, конечно, — и они оба весело засмеялись.
— Ты не пойдешь со мной, Артем. Что бы там не происходило, если там вообще что-то происходит, ты там помочь ничем не сможешь. Возвращайся.
— Впрочем, — он не удержался от иронии, — надеюсь, комсомол даст мне решительный отпор.