Петр поцеловал старика в лоб, погладил слипшиеся от крови, колючие волосы и, не разбирая ничего перед собой, встал и пошел. Он уже видел знакомую темную ризу до земли и знал, кого встретил снова.
Петр утомленно упал на подушки — вспышка его обессилила.
От бортов кораблей Грейга отлетели несколько орудийных дымков, и с небольшой задержкой грянул общий залп, укрыв русские линкоры дымовой завесой.
— Ложился бы ты почивать, батюшка, ведь устал ты, — почитание в голосе Суворова искреннее, генерал перед ним никогда не лукавил.
— Ну что ж! Мы им зададим звону, и такого, которого они не ожидают!
А это означает бой с неизбежными потерями! Да и через Босфор пройти будет невероятно трудно — в узостях пролива турецкие береговые пушки могут причинить серьезный вред и уполовинить русскую эскадру. Этого Грейгу не хотелось категорически — он обязан довести флот до Очакова, где его будет ждать император.