Мы опять посмотрели друг на друга и в глазах прочитали постепенное понимание того, что имеет ввиду наш дед. К чему клонит.
Ну и что мы приобрели? Я склонился над стеной.
Флегматик, всё так же молча, вернулся, сунул корочки Сомову и полез в берлогу.
— Почему на двух языках? Русский-то зачем? — засомневался Гонта.
Надо ли мне было говорить им сейчас, что никогда Замок не станет заниматься ассимиляцией мусульманских народов? Не знаю.
Страшное арабы сотворили с чешским анклавом. Возле первичной сербской базы всё чисто вокруг, те сразу увели людей. А на этом "хуторе" — россыпью белеют человеческие кости, черепа, — обглоданные, растасканные зверьём. Никто не хоронил трупы, их даже не стащили в одно место. Ну, хоть захоронить-то могли! Как же так, нелюди?