— Ах ты ж, а вот для зубов-то ничего не взял! — я в досаде щелкнул пальцами, привычка у меня такая.
Степь живая. Удивительно живая, особенно после тёмной и мрачной тайги, окружающей Замок. Матёрая хвойная тайга птицей и зверем нелюбима, нечего им там делать, подлеска нет. Если в хозяевах леса калиброванные кедры, как на Ангаре, в Богучанах, где я долго прожил в палатке, занимаясь полезным физическим трудом на стройке ГЭС, — то земля внизу коричневая, в мёртвой хвое, кедры ничему расти не дают. Лишь изредка птички селятся поверху, да бурундуки и белки бегают, шишку ждут. Внизу живности мало. Но когда шишка идёт, тут уж все прибегают, и, прежде всего, человек с колотом. Основной зверь бродит по местам недавних пожарищ, где уже начал прорастать лес смешанный, да по долинам речушек и ручьёв, по редким таёжным полянам.
— Так! — встал я. — Спасибо, капитан, садитесь.
— Ясно… Серега! Демченко! Ничего, если я тебя побеспокою? — крикнул я через весь зал, умею я поорать. — Будь любезен, подойди сюда.
— И бабы… Капитан, хорошо-то как рисуется, а!
Но сейчас эта "открытка" очень выгодно для всех нас отвлекает взгляды проезжающего от другого леска, ничем не примечательного. Там хранился первый самолёт и там же стоит оборудование, которое непременно нужно забрать: пусковая воздушная станция, заправочная система на прицепе и бочки, скорее всего, полупустые.