Степь живая. Удивительно живая, особенно после тёмной и мрачной тайги, окружающей Замок. Матёрая хвойная тайга птицей и зверем нелюбима, нечего им там делать, подлеска нет. Если в хозяевах леса калиброванные кедры, как на Ангаре, в Богучанах, где я долго прожил в палатке, занимаясь полезным физическим трудом на стройке ГЭС, — то земля внизу коричневая, в мёртвой хвое, кедры ничему расти не дают. Лишь изредка птички селятся поверху, да бурундуки и белки бегают, шишку ждут. Внизу живности мало. Но когда шишка идёт, тут уж все прибегают, и, прежде всего, человек с колотом. Основной зверь бродит по местам недавних пожарищ, где уже начал прорастать лес смешанный, да по долинам речушек и ручьёв, по редким таёжным полянам.