— Ты подохнешь в корчах! — дернувшись, ощерил гоблин редкие клыки — Падешь вместе с ос-стальными из вашего пос-селения! Умрешь! Гнева бога Тарис-са С-спящего не избежать… Вы вс-се умрете! Вс-се…
Еще через час пути, когда холмы уже приблизились и, казалось, что вот-вот мы до них доберемся, далеко позади раздался протяжный рев рога, доносящийся с того места где мы приняли бой.
Картинка прямо таки идиллическая — по центру прикрытого одеялом бревна чинно сидел Тикса, по его бокам примостились два ниргала, неумело зажавшие в боевых перчатках миски с парящей кашей. Все бы хорошо, но лишь гном шустро черпал кашу ложкой, а ниргалы уже снимали с пояса свои трубки, а ложки отложили в сторону. Зло выругавшись, я помянул недобрым словом тех, кто покопался в мозгах несчастных воинов и убрал даже такие казалось бы неизживаемые умения как пользование столовыми приборами. Бросить бы их самих в хлев и заставить жрать помои с пола. А еще лучше — освежевать ублюдков заживо, дабы неповадно было людей уродовать.
"…я понесу двоих… тебя и детеныша… …лошадь умрет… …хорошая еда… …раны залижете потом… …здесь плохое место… я чую запах дыма… чую запах врагов… слишком много врагов… мы не сможем убить всех…"
— Ладно — кивнул я, глядя на укрытую попоной лошадь, пригревшуюся рядом с пылающим костром. К счастью, костер располагался от меня не менее чем в десяти шагах и я не чувствовал его невыносимого жара — Что-нибудь происходило за эти четыре дня? Необычное, странное, необъяснимое? Ну, например, что-то вроде злобно ругающегося, мокрого скелета, вышедшего из озерных вод, с торчащим кинжалом между ребер?
— Лени! — рыкнул я — Не мешай! Дойдет очередь, спросим и тебя!