— Рыцарский крест Железного креста с дубовыми листьями в прошлом декабре, — тихонько напомнил Мильх. — За успехи в Северной Атлантике. Вручал лично фюрер, в ставке, я присутствовал…
Возле танка стояли, покуривая, двое пехотинцев и с ними Трауб.
— Вам? Никак. Оставьте право на поступки Гейдриху. Это его стихия.
Разговаривал тихо и вежливо, никто ни разу не слышал, чтобы комиссар повышал голос. К каждому обращался на «вы». В блиндаже содержал массу книг, от классиков марксизма (должность обязывала) до старорежимных изданий Льва Толстого с «ятями» и «ерами».
Он нехотя признал, что я, конечно, прав, но… Его глодала какая-то тяжелая мысль.
Засмеялась и она, обняла меня. От ее волос пахло свежими пирогами.