— Харма мертва, а Манса взяли в плен. Остальные разбежались и бросили нас, — говорила Колючка, зашивая его рану. — Тормунд, Плакальщик, Шестишкурый, все эти храбрые бойцы. Где они сейчас?
Свет фонаря отражался в ее глазах, и казалось, что они были в огне.
— Почему я должен умолять о том, что и так принадлежит мне?
Старик был кем-то вроде купца, заключила Кет после нескольких дней наблюдения. Его торговля имела отношение к морю, хотя он ни разу за все это время не ступил на корабль. Он проводил дни, сидя в суповой лавке неподалеку от Пурпурной гавани. Чашка с луковым бульоном остывала у его локтя, пока он перетасовывал бумаги, ставил печати и резким тоном разговаривал с капитанами, судовладельцами и другими купцами. Казалось, он не нравится никому из них.
— Это закончится кровью, так же, как и началось, — произнесла леди Ним. — Это закончится, когда Утес Кастерли развалится, и солнце осветит личинок и червей в его внутренностях. Это закончится полным крахом Тайвина Ланнистера и всех его делишек.
Резной ларец, привезённый ею из-за Узкого моря, был уже на три четверти пуст. И хотя Мелисандра знала, как приготовить ещё порошков, ей не хватало многих редких ингредиентов. Мне хватит и заклинаний. Она стала сильнее у Стены, сильнее даже, чем в Асшае. Каждое ее слово и жест обрели мощь, она могла делать такое, чего никогда не делала раньше. Тени, которые я смогу породить здесь, будут ужасны, и ни одно создание тьмы не выстоит против них. Если она сумеет распорядиться такой колдовской силой, скоро ей больше не понадобятся жалкие трюки алхимиков и пиромантов.