Том Ячменное Зерно говорил, что их девять. Да, девять, но двое были мертвы, а один так слаб, что мог не дотянуть до утра. Оставшиеся шестеро включали мать и ребенка, двух стариков, раненого тенна в разбитой бронзе и одного из Рогоногих, босые ступни которого так сильно обморозились, что Джон с первого взгляда понял — он никогда больше не сможет ходить. Как он узнал впоследствии, большинство не были знакомы друг с другом до прихода в рощу. Когда Станнис разбил отряд Манса Налетчика, они бежали в лес, чтобы спрятаться от резни. Некоторое время они скитались, потеряли друзей и близких из-за холода и голода, и, наконец, собрались здесь, слишком слабые и усталые, чтобы идти дальше.
— Да. Драконы явились, чтобы нести ее к славе.
Она была горькой, хотя и не горше пасты из желудей. Труднее всего шла первая ложка. Его чуть не вырвало. Вторая на вкуспоказалась лучше. Третья стала почти сладкой. Остальное он доел с жадностью. С чего он взял, что она горькая? Она была как мед, как вновь выпавший снег, вкуса перца и корицы, и как последний поцелуй матери. Пустая чаша выскользнула из его пальцев и с шумом упала на пол пещеры.
Ближе к концу, перед тем как море поглотило дымящееся судно, крики семи красоток превратились в радостную песню, как показалось Виктариону Грейджою. Затем поднялся сильный ветер, ветер, что наполнял паруса и гнал их корабли на север, на восток и снова на север, к Миэрину с его пирамидами из разноцветных кирпичей. На крыльях песни я лечу к тебе, Дейенерис , думал железный капитан.
— Или будет сосать член лорда Станниса еще до заката, — возразил Амбер Смерть Шлюхам.