— Что происходит, вы что, с ума сошли? — недовольно спросил Дал, поджимая ноги на койке, когда Брут отпер оба замка его камеры и открыл дверь. Его взгляд перебегал с одного охранника на другого.
«Я помог вам, правда?» — сказал Джон Коффи, и это было правдой, мое тело это подтверждало. Но умиротворения в моей душе не наступило. Этому он совсем не помог.
Его губы шевелились, как у рыбы, — ах, как ему хотелось сказать одно слово (наверное, то, что рифмуется со словом «штука»). Но он его не произнес. Долан бросил на меня последний взгляд, потом прошагал мимо нее в коридор.
Он заливисто рассмеялся и снова уселся на койке.
— Извини, Джон, — пробормотал я и посмотрел на Харри. Он защелкнул свою застежку легче (то ли она была чуть больше, то ли правая лодыжка Джона оказалась чуть тоньше), но глядел на нее с сомнением. Я понял, почему: у новых застежек был хищный вид: их челюсти напоминали пасти аллигаторов.
— Ты мне снился, — вымолвила она нежным, чуть удивленным голосом. — Мне снилось, что ты бродил в темноте и я тоже. И мы нашли друг друга.