– Нет, – с сожалением сказал он. – Больше ничего не знаю. Я поначалу внимания не обратил, я радовался очень, что сыграл хорошо… Я ведь хорошо играю?
Она послюнила кисточку, нанесла пару последних штрихов туши на брови. Я особой разницы не заметил, но Хелен, похоже, сочла макияж законченным.
Вот в такую минуту даже вор вроде меня гордость испытывает – за Дом, за Державу, за гений человеческий.
– Где летун? – спросил я строго, но без грубости.
– Верно. Молодец, Ильмар. Так вот… я давно не была при дворе. Но у меня там есть друзья… хорошие друзья. – Летунья улыбнулась, и я вдруг ощутил внезапный и глупый укол ревности. – Так что ситуацией владею достаточно полно. Принц Маркус – очень умненький мальчик.
– Ему действительно некуда податься, Хелен. Его портрет видел каждый в Державе. И это по-настоящему точный портрет, не то что мой. Маркус не может бродяжничать по дорогам, не может побираться в городах…