Хелен коснулась запала. Как она ухитрялась все делать со своей сломанной рукой – не представляю. Да и ногами она жала на какие-то рычаги, словно ехала на модном бицикле.
Сейчас возьмись за старые отвалы – они втрое больше дадут, чем шахты. И труд проще, и подъемников не надо. Конечно, на поверхности каторжников сторожить потруднее, это не в шахте запереть, выдавая пайки в обмен на руду, но зато и народ не станет мереть как мухи. Если еще перестать гнать на рудник всех кого ни попадя, а вместо того вербовать рабочих среди простолюдинов…
Хелен была спокойна так, как может быть спокоен лишь старый, закаленный солдат.
– Что вы делаете! – тихо возмутился мальчишка. И вот это он сделал зря. Если бы за собой не чувствовал вины и заподозрил плохое, то стал бы сейчас кричать. Раз таится…
– Никого, там даже птиц не летало… – ответил я.
– Да. Купеческий дом или офицерский. Купеческий, пожалуй, офицер бы такое богатство не бросил. Да и планировка купеческая.