Нико спорить не стал. Кивнул на столик в углу, там под салфетками стояли блюдца с сыром, ветчиной, оливками, еще какой-то закуской. У него всегда к неожиданному визиту все приготовлено. Как станет засыхать еда, так ее вниз, на стол посетителю попроще…
– Любопытство – божественная черта, людям подаренная, – согласился Рууд. – Но не все человеку дано постичь.
– Как так может быть… я же паладин святой… должен подвиг совершить…
– Графство, что пожаловал Маркус, и впрямь тобой заслужено. Так что… я буду считать тебя аристократом. Равным мне. Достойным серьезных разговоров и серьезных дел.
– Давай! Головой вниз! Я держать стану за ноги! Когда надо будет бросать…
Давид стоял, опустив пращу, улыбаясь уголками рта. Скульптор все передал – и молодость безусого лица, и небрежную ловкость обнаженного тела, и хищный прищур глаз. Давид был красив, зол и красив, как в преданиях.