Вдруг занавеска отлетела в сторону, лишив меня последней защиты.
– Что с тобой, черт возьми, такое? – воскликнула она. – Ты сказал, что разговаривал с Анной о матери и что ничего не изменилось.
– Только Кемпбелла, – в конце концов ответила она.
Я долго болела. Пересаженная почка практически не работала, но потом вдруг я начала медленно, но уверенно поправляться. Со времени моего последнего рецидива прошло восемь лет. Даже доктор Шанс не понимает, как такое возможно. Он считает, что все это результат комбинированного лечения третиноином и арсеником, но я-то знаю, в чем дело: я должна была умереть, а Анна заняла мое место.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она, и я оторвалась от книги, потому что Кейт никогда раньше не заводила разговор во время амбулаторного лечения.