Зазвонил телефон, и я пошла в гостиную, чтобы снять трубку.
Сегодня ночью тихо. У недели есть свой ритм: сумасшедшие ночи по пятницам и субботам и скучища по воскресеньям и понедельникам. Я уже мог сказать, что это будет одна из тех ночей, когда я могу устроиться на ночь и уснуть.
Я и подумать не могла, что Брайан способен на такое. Бывало, что мы брали деньги со счетов наших детей, но только потому, что в некоторые месяцы не могли оплатить питание и кредит за дом или надо было заплатить за новую машину, поскольку старая окончательно сломалась. Мы лежали в постели, и чувство вины давило на нас, как лишнее одеяло. Тогда мы обещали друг другу, что вернем деньги, как только сможем.
– Я, э-э, пойду посмотрю, заполнили ли ребята бумаги, – пробормотал я и оставил их одних.
Не знаю, сколько времени прошло, когда мама забеспокоилась, почему я не спускаюсь. Когда тебе пять, даже секунда длится вечно. Мама стояла в дверях, разглядывая линию на полу и стенах. Потом закрыла глаза, призывая на помощь свое терпение. Она вошла в комнату и взяла меня на руки. Я начала отбиваться.
– Но я же любила его, – ответила она, будто этого было достаточно.