– Это правда, – подтвердила она. – Я видела собственными глазами.
Постепенно я начал осознавать, что этот стоящий передо мной дрожащий парень на самом деле не имел никакого отношения к причине моей вспышки. Я отошел, чтобы успокоиться. Полли сделал все необходимое и подошел ко мне.
– Из-за подгнившего салата. О Боже, как она может жить после этого? – И мы оба начали хохотать. Встречаясь взглядом, мы начинали смеяться еще сильнее.
На протяжении этой ночи было уже несколько моментов, когда я мог уйти. Пока Джулия спала, я даже подумывал, как бы это сделать: приколоть записку к подушке, написать что-то ее вишневой помадой на столе. Но желание уйти не шло ни в какое сравнение с желанием подождать еще одну минуту, еще один час. Судья, свернувшийся калачиком на кухонном столе, поднял голову. Он тихонько заскулил, и я сразу понял. Выпутавшись из роскошной сети волос Джулии, я выскользнул из постели. Она подвинулась на то место, где осталось мое тепло.
Ноги ягненка были сложены, как швейцарский армейский нож, на голове был серебристый пузырь, на ощупь похожий на внутреннюю поверхность щеки, когда по ней проводишь языком. Ягненок не дышал.
– Ты знаешь, что если положить молочный зуб в стакан с колой, то через несколько недель он полностью растворится? Угольная кислота. – Он улыбнулся. – Мой брат работает дантистом в Варвике и каждый год показывает этот трюк в детском саду.