– Не понимаю, о чем ты говоришь. Почему ты не в суде?
Впервые я увидел, как мама плачет, в пять лет. Она стояла в кухне у окна и пыталась не подать виду, что чем-то расстроена. Солнце только всходило, увеличиваясь в размере.
– Для ребенка это менее травматично, и он не будет выкручиваться.
– Нет, – сухо ответил я. – Это входит в условия акции, которую я провожу в этом месяце.
Джесси, который все это время терпеливо играл с безголовой куклой, оживился.
А я сделала то, что получалось у меня лучше всего. Я пошла в противоположную сторону.